В полном молчании Никсард снова повернулся к Гилсвери:
– А по поводу Альтареса, маг, не беспокойся. Я срежу путь через другой макор, больно уж круто петляет здесь ваша Торная дорога…
Он еще не успел закончить, а большинство, в том числе и Тай, уже были на ногах, и все враз заговорили, перебивая друг друга.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь! – громко вырвалось у Тай.
– Безумец! – рявкнула Онни.
– У тебя что, подпруга ослабла? – иронично осведомился Лекс.
Даже Квин попытался что-то вставить, но в общем хоре его слова не были расслышаны.
Спокойствие не изменило только Наместнику. Он остался сидеть. Дождался, пока выговорятся остальные, и веско сказал – словно гвоздь вбил:
– Не получится. Макор Фрайшунир не принимает гостей.
– Я не собираюсь их спрашивать.
– Они тоже никогда не спрашивают причин, убивая тех, кто пересек их границу, – со знанием дела заметил Лекс.
– Я знаю, – вдруг негромко сказал Никсард, и все тут же снова умолкли. – Я знаю. Именно поэтому я не хочу, чтобы вы шли за мной. Понимаете? Даже по сведениям вашего мира, никто не имеет полного представления о возможностях охтанов. Но один я пройду. Свернув здесь с Торной дороги через их макор, я смогу сэкономить почти целый день.
– Не получится. – Голос Онни внезапно охрип, она затрясла головой. – Ничего у тебя не получится. Ты не успеешь даже…
– Тихо! – Тай увидела, как Никсард вдруг вскинул голову и замер, к чему-то встревоженно прислушиваясь, и сама вдруг что-то ощутила. Словно темная тень одним взмахом накрыла поляну. Остальные, несомненно, ощутили сильнее – они тоже оцепенели. Лишь Квин, недоуменно хмурясь, завертел головой.
– А вот и мой должник, – медленно проговорил Никсард, продолжая вслушиваться в звенящую тишину. Взгляд его как бы ушел внутрь. Затем, словно очнувшись, он шагнул к седлу своего чарса и, одним движением сорвав с привязи трофейный меч в ножнах, отрывисто бросил:
– Ждите меня здесь. Вы не сможете меня ни остановить, ни догнать. Когда я вернусь, мы еще поговорим, и это случится скоро.
Быстрым, ускоряющимся шагом он пробежал мимо Тай, одним прыжком проскочил мимо Квина и, влетев на камень за спиной Онни, следующим, еще более длинным прыжком перемахнул прямо через всю честную компанию, оказавшуюся у него на пути. Он торопился, ему некогда было их обходить, и с каждым движением силуэт его все более размывался от невероятной, жуткой скорости.
– Стой! – опомнившись, первой закричала Онни и, рванувшись, попыталась схватить его за руку, но промахнулась – Никсард неуловимо сместился в сторону. – Ты не имеешь права сейчас так рисковать собой!
Когда она умолкла, выяснилось, что все ее слова, кроме первого, пришлись в пустое место. Никсард будто растворился в зарослях, прокатившись по ним стремительным, как блеск молнии, трескучим ударом. В воздух в пределах видимости взметнулись сорванные тугим движением листья длинноуха, кружась оборванными клочьями… И все. Словно его и не было.
И тут же оглушительно зарычал Злыдень, выгоняя из могучих легких злость и обиду на то, что был покинут в такой момент. Они все едва успели отскочить в стороны, когда он, словно бешеный ураган, пронесся среди них, врубившись грудью в те же заросли, и пошел, пошел ломать поросль, казалось даже не замечая безнадежного сопротивления леса. Миг – и чарс тоже исчез из виду, и только по быстро затихающему вдали треску было слышно, как стремительно и неукротимо его несет вперед. Просека, проложенная его телом, оказалась раза в три шире.
– Что происходит?! – вскрикнула Тай.
– Будь ты проклят, – горько простонала Онни, обхватив ладонями голову в неподдельном отчаянии. Затем сорвала шлемник и, швырнув его под ноги, с всклокоченными волосами, с нескрываемой яростью на лице развернулась к совершенно непонятно почему безучастно молчавшему Гилсвери. Казалось, еще немного – и она схватит за грудки самого Наместника!
– Но почему?! Почему ты не остановил его?! Мы же приверженцы Активной веры!
Маг медленно покачал головой, и от его пронзительного взгляда, от которого, казалось, вдруг заледенел вокруг сам воздух, Онни опомнилась. И отступила. Лекс, уже приготовившийся было ее схватить за плечи, чтобы чего не натворила в запале, передумал и опустил руки.
– В этом нет необходимости, – жестко сказал маг, продолжая сверлить сестру Тай своими бездушными льдистыми зрачками. – Как и смысла. Мы не догоним его даже на дракхах – слишком далеко, чтобы мы успели. Слишком быстро. Его не догонит даже этот чарс, что понесся за ним. Вслушайся сама. Еще немного, и он будет там, в пяти бросках отсюда.
– Ну и ну, – сказал Лекс. – Если бы я умел так бегать, я бы назывался не «неистребимым», а «неуловимым».
Тай растерянно переводила взгляд с одного на другого. В пяти бросках? Но это же минут двадцать быстрой скачки. Она еще ничего не понимала, но чувствовала, что вот-вот поймет. Поймет, о чем они говорят. И куда так внезапно делся Никсард. И почему у нее так странно слабеют ноги.
– Нет необходимости? – В глубине зеленых глаз ее сестры продолжал копиться гнев – гнев непонимания. – Но он может…
– Может, – сурово подтвердил Гилсвери. – Он может сейчас погибнуть, и нам придется возвращаться домой несолоно хлебавши. Но думаю, это будет не так. Думаю, нам сегодня придется пересмотреть кое-какие взгляды на принятые Пути Веры.
– Почему? – как-то безнадежно спросила Онни. Взгляд ее словно потух.
– Вспомни имена Пророчества, сотница, – потребовал маг. – Вспомни и назови.
– Светоч, – с озадаченным видом заговорил вместо нее Лекс, безотчетно стискивая ладонью рукоять меча, – Освободитель. Избавитель. Не…